Перерождение Артефактора [СИ] - Элиан Тарс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кар-кар!!! — возмутился трёхглазый ворон в клетке.
— Укх-укх!!! — недовольно ответил ему синий попугай из другого угла.
— Джу! Джу!
Последний звук заинтересовал меня, я заозирался по сторонам.
— Джу! Джу! — снова услышал я сквозь какофонию звуков местного зверинца, и, отойдя на пару метров влево, присел на корточки.
Этот карликовый барашек был одновременно похож и на облачко, и на мою кучерявую причёску.
— Джу! Джу! — повторился звук, когда баран, сидя на заднице, поскрёб копытом по своим рогам.
— Ми? — выдохнул он, заметив меня и замер, не донеся заднюю лапу до головы.
— Ми! Ми! — внезапно завопил баран, вскочив и начав одновременно подпрыгивать на всех четырёх ногах.
— Едрить, какой же ты милый… — удивлённо прошептал я.
— Ми! Ми! — радовался зверёк, не сводя с меня взгляда своих оранжевых глаз.
Я же пытался припомнить всё, что знаю о карликовых баранах.
Хм… хм…
— Ми! Ми!
Хм…
Да мало я о них знаю, чёрт побери! Разве что если подстричь, то в первые сутки шерсть можно использовать для приготовления Кудрявого бренди — очень вкусной выпивки, повышающей настроение и улучшающей пищеварение. Женщины, кстати, им лицо мажут, а сверху нарезанные конские огурцы приклеивают. Мол гладкость кожи возвращает.
Но это могут позволить себе только очень состоятельные женщины, ибо кудрявый бренди — довольно дорогое пойло. А карликовые бараны — редкие создания.
— Ми! Ми! — продолжал бесноваться зверёк.
Нет, ну определённо надо брать.
Куда пристроить бренди из его шерсти я уж точно найду.
Мягко улыбнувшись, я приложил ладонь к прутьям клетки.
Барашек перестал прыгать и понюхал мою ладонь. А затем начал осторожно чесать мне руку своим крохотным изогнутым рогом.
— Сейчас я освобожу тебя, малыш, — проговорил я. — Подожди немного.
Я встал и зашагал к прилавку.
— Уважаемый, сколько вы хотите за карликового барана? — спросил я у любопытствующего хозяина.
— Пять тысяч шиллингов, — криво усмехнулся он. — И не шиллингом меньше.
— Не так-то и много, — отозвался я, сбив улыбку с его лица.
— Эм… это потому что нет желания держать его, — принялся оправдываться продавец. — Что попало этот зверь есть не будет.
Он вновь недобро уставился на меня. Точно знаю, хочет, чтобы я начал торговаться! А он в ответ и в самом деле не сдвинется ни на шиллинг.
Странный какой-то торгаш. Настолько сильно ненавидит алти?
А, к чёрту!
— Я забираю его, — твёрдо сказал я, доставая кошелёк.
— Пять тысяч! — повторил мужик.
— Слышал-слышал, — я начал отчитывать деньги.
Проблем у меня с ними не было: кое-что Лаграндж подкидывает, от его заботы не отвертишься, кое-что выиграл на ставках. Но главное, я-таки оформил через старину Кевина первый патент. Создал сущую безделицу, когда исследовал добытые с корабля «Бессменная Виктория» современные материалы. Сидел я тогда в нашем особняке, Лаграндж зашёл уточнить насчёт ужина, покуривая трубку… и неловко тряхнув её, уронил тлеющий пепел на ковёр. Тогда мне в голову пришла занятная идея. С помощью коры люмисцентного дуба и огненной ракушечной пыли (нового ингредиента, открытого, пока меня не было), а также ещё кой-каких мелочей, я смог сделать артефактоподобную курительную трубку, не требующую постоянной очистки и забивки, а также что немаловажно — абсолютно пожаробезопасную.
Уже скоро она появится на прилавках и, по словам знатоков, встряхнёт рынок.
— Вот и здорово, — проворчал торговец, бросив взгляд в мой кошелёк. — Пойду упаковывать.
Но далеко уйти он не успел. Дверь магазинчика резко распахнулась и внутрь влетела женщина в широкополой шляпке и богатом платье. На её запястье плотно сидел широкий серебряный браслет в виде лозы винограда.
— Я слышала, вы продаёте карликового барана! — с порога выпалила она и решительным шагом подошла к прилавку, мимоходом бросив в мою сторону пренебрежительный взгляд.
— Всё верно, — осклабился хозяин.
— Вот только мы уже договорились о сделке, — ровным тоном проговорил я. — Сожалею, госпожа, но вы немного опоздали.
На мои слова женщина скривилась и вздёрнула подборок:
— Брось, солнцеголовый. Такие, как я никогда не опаздывают. Мы всегда приходим вовремя.
— И все же ваши часы сбились, — пожал я плечами и повернулся к продавцу. — Здесь пять тысяч, как мы и договаривались.
Я высыпал на прилавок горсть золотых и серебряных монет.
— Я дам десять тысяч, — невозмутимо произнесла незнакомка.
— Мы уже договорились, — не глядя на неё, напомнил я хозяину.
— По рукам не хлопнули, товар не передали, — огрызнулся он, с интересом разглядывая женщину. — Госпожа ведь у нас проездом? — поинтересовался он. — Хотите приобрести сувенир?
— О, вы совершенно правы, — хищно улыбнулась она. — Утром мой корабль отправляется в Четвёртое море, и карликовый баран будет отличным подарком моей сестре, она давно о таком мечтала. Ну? Десять тысяч вас устроит?
Ага, как же, сомневаюсь, что у такой сучки вообще есть семья, с которой она поддерживает тёплые отношения. По взгляду вижу, что она этого барашка на шапку пустит и жаркое сделает. Некоторые «гурманы» любят жрать мясо ценных зверей, вместо того, чтобы добывать с них «обновляемые ресурсы». Вроде той же шерсти карликового барана.
— Эй, мужик, — я начал терять терпение. — Уговор был, не заставляй меня напоминать. Но если тебе на это плевать, я готов дать тебе двенадцать тысяч.
Я уже едва сдерживался, чтобы не схватить его за грудки.
Но увы, сейчас как раз та ситуация, когда насилием делу не поможешь. Если я не собираюсь его грабить, конечно же. В остальных случаях стоит его хоть немного прижать, и мерзавец упрётся и из принципа не продаст мне барана.
Придётся играть по его правилам.
— Двенадцать тысяч — это здорово, — покивал мужик, наслаждаясь процессом. — Но ведь наш долг гостеприимных хозяев дать леди возможность получить незабываемые впечатления от нашего города. Так ведь, парень? А карликовый баран как раз таким впечатлением и станет.
И вновь он уставился на посетительницу, как голодный кот на сметану.
Женщина криво усмехнулась.
— Мне нравится твой подход, торговец. А ещё мне нравится сложившаяся ситуация. Двенадцать тысяч? Это всё, что ты можешь предложить, мерзкий солнцеголовый? Жалкие гроши? Катись вместе с ними куда подальше. Таким, как ты, не место в приличных заведениях! Торговец, я даю двадцать тысяч!
Сжав кулаки, я недобро уставился на женщину.
— Чего пялишься? — усмехнулась она. — В драку полезешь? Выставишь себя полоумным дикарём? Твои оранжевые зенки не пугают меня. Лишь вызывают желание выцарапать их.
Резко выдохнув, я улыбнулся.
— Такая красивая и ухоженная дама, а такаю грубая и невоспитанная, — сказал я. — Ай-ай-ай! Говорили мне, что богатые женщины опаснее мегалодонов, а я не верил.
— Ты за языком-то следи, солнцеголовый, — поморщилась она. — Не нравится мне твой тон.
— А мне браслет ваш не нравится, — пожал я плечами. — Раз уж кичитесь деньгами, могли бы что-нибудь подороже жалкого серебра купить.
— Да как ты смеешь, грязный выродок! — прошипела она, подавшись вперёд.
О, как её проняло. Памятная вещица, что ли?
Ну да бес с ней.
Я повернулся к торговцу, который откровенно наслаждался представлением.
— Уважаемый, эта дама уплывёт, а нам с вами ещё в одном городе жить. Давайте решим вопрос полюбовно. Так уж и быть, я напишу вам долговую расписку на двадцать пять тысяч. И сегодня же вечером донесу всю сумму — увы, с собой таких денег не ношу.
— В одном городе жить? — хмыкнул торговец. — Ты меня запугиваешь, что ли?
А ты испугаешься?
Эх, остался последний способ. Но не люблю я его — мерзко это, прикрываться другими людьми. Но ради милого барашка, ради того, чтобы он не попал к этой расфуфыренной сучке, придётся.
— Вы ведь знаете, кто мой отец? — с равнодушным видом спросил я. — Александр Лаграндж — значимая фигура в Торвиле. Близкий друг губернатора. Да и я тоже в хороших отношениях с обеими госпожами дель Ромберг.
— Что, солнцеголовый, за спинку своего папика решил спрятаться? — попыталась подначить меня женщина, но столкнулась с полным игнором. — Пф! — не выдержала она.
Я же пристально смотрел на торговца, который уже почти скалился от злости.
— Кичиться дружбой с губернатором любой может, — процедил он. — Да чего уж, я сейчас скажу, что столоваюсь каждый день у Вице-Премьера, и кланяйтесь мне в ножки. Брехня всё это. А что до твоего отца… Знаю я, кто такой Александр Лаграндж. Моя жена мне
